В недавних публикациях было приведено уже много цифр и оценок, указывающих на неуклонное снижение роли сырой нефти и газа в экономике страны. Это в одинаковой мере относится ко всей экономике (снижается доля нефти и газа в ВВП страны), к промышленности (доля добычи сырьевых продуктов сокращается), к экспортной выручке, где их удельный вес уменьшается и, наконец, — к бюджету страны. Приводить еще раз дополнительные цифры не имеет смысла.

Гораздо важнее указать на причины появления этой фантом-проблемы – «Россия на нефтяной игле».

Со второй половины первого десятилетия нового столетия, когда руководство РФ становилось все более неудобным и несговорчивым по многим вопросам политической повестки, задаваемой Западом, некоторые ангажированные СМИ за рубежом и в нашей стране открыли новую тему о негативе в России – ее тотальной экономической отсталости – примитивной, колониальной структуре производства, внешней торговли, ну и конечно, о никчемности руководства страны, неспособного справиться с проблемами прошлого и позапрошлого столетий. На войне, как на войне, особенно идеологической: есть трудности – сделаем проблему неразрешимой, встречаются временные негативные факторы – докажем системный характер провалов. А если страна все‑таки успешно решит проблему – замолчим и без оправданий тихо уйдем из этой темы, найдем другую. Так много раз уже бывало.

«Нефтяная игла» — тема экономическая и даже макроэкономическая, здесь для недобросовестных «аналитиков» – море возможностей: немного недоговорить, чуть-чуть передернуть, даже не цифры, а методику подсчета, и нужный результат — в кармане. Вот лишь некоторые из самых распространенных методов не случайной, а вполне намеренных «неточностей».

Первое, сам по себе стремительный рост нефтяных доходов не может говорить о примитивной политике «колониального демпинга»: если в мире почти мгновенно сложилась выгодная конъюнктура цен – кто же будет отказываться от неожиданных, дополнительных доходов? Американские производители нефти и газа сразу после роста цен стремительно форсировали их добычу, залезая при этом в громадные долги и экспортируя их даже в непереработанном виде (!) – спешить надо, пока есть ценовая фортуна. Вообще, даже в развитых странах, богатых минеральными ресурсами, доля получаемых от них доходов в ВВП, в бюджете, в экспорте всегда выше среднемировых значений. Например, по данным ЦРУ США, Норвегия и Канада по чистому экспорту нефти на душу населения обгоняют Россию, но никто не видит здесь «сырьевых игл».

Второе, нефтегазовые доходы от экспорта фиксируются в федеральном бюджете, а реально расходуются и в регионах. Для более объективной картины эти поступления от внешней торговли следовало бы учитывать в консолидированном бюджете (сумма федерального и региональных бюджетов). Тогда их доля была бы не около 50%, а всего 30%; для корректного анализа — это необходимое методологическое условие. Но «профессиональным критикам» для пущей убедительности нужны большие цифры нашей зависимости от нефти, поэтому за базу расчетов берется федеральный бюджет. Конечно, считать можно и так, но выводы надо делать аккуратно и с оговоркой.

Третье, очень часто идет незаметная подмена понятий: Сначала обильно подается главная тема — зависимость от сырой нефти, но, когда дело доходит до цифр, то к сырой нефти и газу незаметно прибавляются нефтепродукты, которые к сырью не имеют никакого отношения, поскольку они обладают очень высокой добавленной стоимостью, полученной в ходе технологически сложных и передовых методов переработки топливного сырья. (Здесь отмечу, что сама добыча нефти газа – очень даже технологически сложное производство, требующее большого объема «know-how».) В результате получается некорректный показатель, на основании которого делаются фальшивые выводы.

На самом деле, только за период 2008 по 2015 гг. в России построено и реконструировано 30 крупных объектов нефтегазоперерабатывающей и нефтегазохимической промышленности. Всего с 2000 по 2014 гг. количественные объемы поставок сырой нефти на экспорт выросли в 1.5 раза, а нефтепродуктов – в 2.6 раза. Поэтому с 2003 года доля сырой нефти и газа в экспортных доходах страны непрерывно снижается, а продуктов нефтепереработки – непрерывно растет.

Четвертое. Наконец, по признанию западных и российских экспертов, падение цен на топливо и санкции только ускорили снижение исторически сложившейся, но совсем некритической зависимости российского бюджета от экспортных доходов по топливному сырью. Об этом свидетельствует многочисленная статистика.

Думаю, вопрос об «иглах» уже снят, для нас главное сегодня — сохранить баланс интересов между нынешними и будущими поколениями россиян, иными словами — между получением быстрых, доступных, так нужных сегодня стране доходов от сырья и стратегической ориентацией на производство высокотехнологичных продуктов с большой добавленной стоимостью.